Машикули (фр. machicoulis, от средневекового фр. mache-col, «бить в голову») — навесные бойницы, расположенные в верхней части крепостных стен и башен, предназначенные главным образом для вертикального обстрела штурмующего стены противника стрелами или ручным огнестрельным оружием, сбрасывания камней, выливания кипятка и смолы.

В русском крепостном зодчестве употреблялись термины: «бойницы косого боя», «навесной бой», «навесные стрельницы», «варницы» и, соответственно, «варовый бой» (от вар, варёная смола, крутой кипяток).

Эпизодическое применение машикулей известно ещё в древнем мире (нураги Сардинии, крепости Центральной Азии). Но повсеместно они вошли в крепостную архитектуру в Средневековье: в Европе, на Ближнем Востоке, на Кавказе. В Западной Европе развитым каменным машикулям предшествовали также своего рода машикули — бойницы с наклонным полом, которые, однако, не позволяли обстреливать самое подножие стен.

Поэтому появились сооружаемые только на время осады перед парапетом (иногда и с обеих его сторон) стены или башни деревянные галереи — гурдиции или хорды с навесными бойницами. При этом наклонные бойницы самого парапета не перекрывались и могли также использоваться. Гурдиции сооружали в XII—XIII вв. Часто они совмещались с каменными машикулями, которые начали сооружать после крестовых походов и в XIV в. заменившие гурдиции.

На Руси для обстрела подошвы деревянных крепостей имелись длинные щели под выступающей наружу верхней боевой площадкой или бруствером — заборолом (заборал, облам).

В строительство каменных крепостей на Руси машикули принесли в конце XV в. итальянские архитекторы.

В 1861 году американский инженер Роберт Паркер Пэррот запатентовал новый способ изготовления орудийных стволов, позволявший делать их гораздо более легкими и прочными, чем обычные для тех времен чугунные отливки. В отличие от Томаса Родмана, разработавшего сложный метод литья с охлаждаемым сердечником , стволы пушек Пэррота отливались обычным образом, но при этом были гораздо тоньше и легче родмановских. Для повышения прочности на их казенную часть, где давление пороховых газов при выстреле - максимально, надевались методом горячей посадки кованые железные "манжеты", предохранявшие хрупкий чугун от растрескивания.

В том же году орудия Пэррота были запущены в серийное производство на ряде оружейных заводов и в ходе американской гражданской войны - широко применялись обеими враждующими сторонами. Всего было выпущено несколько тысяч таких пушек, состоявших на вооружении армии и флота США до конца 1880-х годов.

Калибры орудий варьировались в очень широких пределах - от трех до 10 дюймов (10 - 300 фунтов в тогдашней американской системе определения калибра по массе снаряда). Легкие полевые трехдюймовки весили 400 кг и стреляли на 4600 метров, а тяжелые осадные и корабельные десятидюймовки - более 12 тонн и забрасывали 140-килограммовые снаряды на восемь километров.

Пушки Пэррота выпускались не только на севере, но и в южных штатах. Малокалиберные орудия южане делали без особых проблем, но с более крупными возникли сложности из-за отсутствия мощного кузнечного оборудования для изготовления кованых железных колец значительной толщины и большого диаметра, необходимых для таких пушек. Решая эту проблему, морской офицер и изобрататель Джон Мерсер Брук предложил делать "манжеты" составными, набирая их из узких колец, либо надевая относительно тонкие трубки друг на друга.

Пушки Брука успешно прошли испытания и выпускались в годы гражданской войны на металлургическом заводе в Ричмонде и в морском арсенале Селма. Однако производственные мощности этих предприятий были относительно невелики, поэтому за три года там изготовили не более сотни нарезных пушек калибром шесть, семь и восемь дюймов, а также - 12 гладкоствольных десятидюймовок и несколько 11-дюймовок.

Культура производства тоже была не на высоте, из-за чего отмечался высокий процент брака. Например, из 54 сделанных в Селме бруковских семидюймовок только 39 успешно прошли испытания, а из 27 шестидюймовок - 15. Тем не менее, пушки Брука считались очень ценным оружием и использовались на наиболее ответственных объектах. В частности, две такие пушки установили на первый броненосец южан "Вирджиния". Еще по два орудия получили броненосцы "Атланта", "Колумбия", "Джексон" и некоторые другие корабли флота Конфедерации.

На заставке - орудие Брука с броненосца "Джексон" в американском военно-морском музее.

Заряжание 300-фунтового орудия Пэррота. Для подъема снаряда используется откидной блок в веревочной петлей, укрепленный на стволе.

20-фунтовая пушка Пэррота на палубе шлюпа "Констеллейшн".

Слева - дульный срез орудия Пэррота с заводской маркировкой. В канале ствола хорошо видны нарезы. Справа - патентный чертеж осколочно-фугасного снаряда Пэррота с ведущей медной "юбкой", которая расширялась при выстреле и обеспечивала движение снаряда по нарезам.

Неразорвавшийся снаряд Пэррота, найденный на местах боев гражданской войны.

Американские реконструкторы в форме конфедератов демонстрируют срельбу из пэрротовской полевой 10-фунтовки.

Орудие Пэррота на палубе парусно-парового фрегата северян "Уобэш".

Береговая батарея северян, на которой рядом красуются гладкоствольная 15-дюймовая "бутылка" Родмана и нарезная 10-дюймовка Пэррота.

Батарея 30-фунтовых длинноствольных орудий Пэррота, которая 10-11 апреля 1862 года вела обстрел форта конфедератов Пуласки. В результате обстрела форт получил значительные разрушения, а почти все его орудия были выведены из строя. Через два дня после начала бомбардировки гарнизон форта капитулировал.
Этот боевой эпизод наглядно показал неэффективность укреплений, построенных в расчете на протвивостояние "ядерным" пушкам, против нарезной артиллерии.

Повреждения форта Пуласки в результате обстрела. Толстые кирпичные стены казематов во многих местах пробиты навылет.

Из-за не обнаруженных своевременно дефектов литья пушки Пэрррота иногда взрывались при стрельбе, как это 10-дюймовое осадное орудие. Согласно официальным данным ВМФ США, из 703 орудий данной конструкции, стоявших в годы гражданской войны на боевых кораблях и береговых батареях, 21 взорвалось. В среднем один несчастный случай приходился на 500-600 выстрелов. Примерно такая же статистика была и в армейской артиллерии.

Это называется "бомбануло"! Восьмидюймовка Пэррота, у которой при выстреле выбило казенник.

Чертеж пушки Брука с двумя тонкими кольцами, надетыми друг на друга.

Восьмидюймовка Брука на береговой позиции. Приглядевшись, можно заметить, что внешняя обечайка ствола набрана из трех колец, прилегающих вплотную друг к другу.

Гладкоствольная десятидюймовка Брука, захваченная юнионистами в Ричмонде после капитуляции южан.

Орудия Брука, сохранившиеся до наших дней.

До появления пороха и, как следствие, больших огнедышащих пушек, которые могли стереть крепостные стены в труху, осадное дело было куда более интересным и сложным занятием. Армия могла несколько лет стоять под стенами крепости, в которой находилось в десятки раз меньше , так ничего не добившись. Нередко осаждающие просто брали в кольцо замок и ждали, когда парни за стеной начнут помирать от голода, истощения и болезней. Но этого могло и не произойти, ведь крепостные сооружения строили по всей логике войны - они должны были выдерживать длительные осады. Запасы провианта, выход к источнику воды, строгая распределительная система пищи - лишь часть условий, которые позволяли находиться в осаде годами. А ведь переждать зиму легче в крепости, чем снаружи. Поэтому далеко не каждый полководец решался на длительную осаду, некоторые предпочитали открытый и относительно честный штурм, который не мог пройти без осадных орудий.

1. Осадная башня

Внушительное сооружение, которое позволяло наиболее быстрым способом при удачном стечении обстоятельств взобраться не стены. Также осадная башня служила прикрытием от вражеских стрел и была своеобразной площадкой, с которой лучники могли атаковать противников на стенах. Делали осадные башни из дерева, что кажется опрометчивым - загорится, как спичка. Но башню всегда покрывали негорючим материалом, вроде шкур скота, которые должны были быть непременно свежими, иногда для этих целей использовали металлические листы.

Перемещалась башня на колесах посредством тяглового скота или за счёт ручной тяги. Такая башня могла вмещать до 200 человек, не считая дополнительных осадных орудий, установленных на её уровнях. Но это уже гиганты, примером которых может быть осадная башня Элеополис («захватчик городов»), которую использовали македонские войска при осаде Родоса в 305 году до нашей эры. Она была высотой в 45 метров, а шириной в 20 метров. Из-за своей громоздкости собиралась непосредственно перед осадой. Элеополис имел 9 уровней, на которых размещалось две сотни лучников. Но это был монстр, прославленный в легендах, который использовался для штурма одного из самых укрепленных городов античности. Обычные осадные башни были, разумеется, гораздо меньше.

С момента появления первой осадной башни, которая была построена гением Карфагена, и до начала эпохи пороха конструкция этих осадных орудий претерпевала ряд изменений, однако суть всегда оставалась неизменной. Что раз за разом рождало одну и ту же проблему: осадная башня становилась беспомощной, когда поверхность была недостаточно ровной. Тот же Элеополис оказался бесполезен во время осады Родоса, так как защитники догадались затопить пространство перед стеной, и башня в итоге банально застряла. Последние осадные башни несли на себе не лучников, а артиллерийские орудия, назывались они батарейными башнями, но и их результативность часто подвергается сомнениям.

2. Катапульта

Кто же не знает катапульту? Такая штука, которая посылает камни, словно праща, разбивая стены на мелкие кусочки. Сразу картинка возникла в голове, верно? А теперь забудь о ней, потому что настоящая катапульта выглядит совершенно иным образом. Всё дело в терминологических неточностях, которые по каким-то странным причинам поразили головы современных поколений.

Великий Геракл! Вот и конец воинской доблести!
– слова спартанского царя Архидам при виде катапульты –

Настоящая катапульта представляет собой простой стреломет и всегда представляла собой стреломет, который работает по принципу торсионного действия. Другими словами, катапульта – это станковый арбалет и ничего больше. Конструкций было великое множество, но, так или иначе, название этого осадного оружия говорило прежде всего о принципе действия. Изобретение катапульты приписывают Дионисию I, тирану Сиракуз, который собрал самых крутых ремесленников своего города и призвал их создать технологичное оружие, которое повергнет врагов в ужас. Вот они и создали ему катапульту, которая помогла уничтожить флот Карфагена, когда тот посмел напасть на Сиракузы.

Применялась катапульта как против людей и пехоты, так и в качестве осадного оружия. Для последнего использовались не стрелы, а камни, подобие ядер. Крайне важен был психологический фактор атаки катапульт, ведь пробивная способность длинной и тяжелой стрелы, запущенной с этого оружия, была столь велика, что снаряд мог пробить окованный металлом щит и войти в тело наполовину своей длины, пробив доспех.

Машины по данному знаку стали метать стрелы в скифов, скакавших на лошадях по берегу. Некоторые были ранены; одному стрела пробила насквозь щит и панцирь, и он упал с лошади. Скифы испугались стрел, летящих на такое большое расстояние, и того, что богатырь их убит, и отошли немного от берега.

3. Онагр

Именно онагр чаще всего путают с катапультой, и значится самым популярным среди всех представленных. При этом популярно оно только в нашей массовой культуре, потому как на деле онагры использовали довольно редко.

Эта машина называется tormentum, потому что напряжение достигается закручиванием (torquere) - скорпионом, потому что она имеет торчащее вверх жало; новейшее время дало ей ещё название онагра, потому что дикие ослы, преследуемые на охоте, брыкаясь назад, мечут такие камни, что пробивают ими {283} грудь своих преследователей или, пробив кости черепа, размозжают голову.
– позднеримский офицер и историк Аммиан Марцеллин –

Механизм онагра был торсионным, что делало это орудие похожим на станковую пращу. Нужно было вращать рычаг, чтобы плечо опустилось вниз. В него вкладывали каменный или металлический снаряд, а после отпускали рычаг, что приводило к выстрелу. Чаще всего онагры использовали против пехоты, а не построек. Так как они не были приспособлены для ведения навесного огня - траектория снаряда была настильной. Таким образом, их использовали при обороне крепостей, но никак не при осаде. Для осады нужны были баллисты, которые стреляли с более высоким углом возвышения.

4. Требушет

Сокрушительная метательная машина, которая использует гравитационный принцип действия, что позволяет метать очень тяжелые снаряды, нанося серьёзный урон крепостным стенам. Несмотря на вид этой осадной машины, сама конструкция довольно проста: на устойчивую раму крепится рычаг и два плеча (короткий и длинный). На длинном находится веревочное седло для снарядов, на коротком - противовес. В качестве противовеса могли использовать даже трупы.

Кто именно придумал требушет, никому не известно. Есть письменные упоминания о том, что подобная машина встречается в Китае в 5 веке до нашей эры. Но более серьёзным источником можно назвать сочинение архиепископа фессалоникийского Иоанна «Чудеса святого Димитрия», в котором описывается вторжение аваров и славян и осаждение города Фессалоники. Нападавшие, согласно данному труду, за сутки изготовили от 50 до 150 «пороков», которые потом оставили на поле боя, не считая орудия особой ценностью. Считается, что «пороки» были заимствованы через тюрок у китайцев. Впоследствии их взяли на вооружение византийцы. Ну а когда Византия пришла в упадок, а королевства Западной Европы укрепили своё могущество и стали центром инженерной мысли, то требушеты перекочевали к западным европейцам.

Долгое время требушеты были самым результативным орудием штурма в феодальных войнах Европы. Их конструкция значительно улучшилась, обзавелась более подходящими пропорциями, более мощными стенобитными характеристиками, однако уже к XIV веку, в период Столетней войны, эффективность требушета была снижена. Это было ясно ещё до появления порохового оружия. Дело было в новых типах фортификационных сооружений, которые прекрасно выдерживали силу и мощь снарядов, выпущенных из этого знаменитого камнемёта. Ну а когда появились пушки, то смысл в требушетах отпал вовсе.

Последнее известное использование требушета в боевых действиях произошло при сражении Кортеса с ацтеками в 1521 году. Тогда Кортес не хотел тратить порох, потому приказал создать требушет, который мог бы метать камни весом в 11 килограммов. Идея была неудачной: один из снарядов полетел вертикально вверх и уничтожил саму машину.

5. Таран

Стенобитное орудие, которое представляет собой бревно, конец которого снабжен железным или бронзовым наконечником. Конструкция может разниться. Самый простой таран оснащен боковыми ручками, за которые и должны держаться воины. Но бывают конструкции-маятники, такие тараны действуют автоматически, что заметно облегчает штурм крепости.

Уставился, как баран на новые ворота
– поговорка, которая обязана, по одной из версий, своим происхождением тарану –

Таран - древнее изобретение, которое было известно ещё ассирийцам. Сами римляне приписывают изобретение тарана карфагенянам. С помощью него были разрушены стены Кадиса - жемчужины Пиренейского полуострова. Чаще всего тараны помещали в конструкцию, которая известна нам под названием «черепаха». Её делали из дерева, на которое крепили шкуры быков. Такой навес здорово защищал от стрел, камней и раскаленного масла, которые сбрасывались на осаждающих со стен. Римляне начали использовать таран во время Второй Пунической войны, при осаде Сиракуз. Исторические документы говорят о том, что один из двух таранов требовал для своего передвижения около 6000 легионеров. Представь себе масштабы!

Нет, речь пойдет не об инквизиции. Веков шесть-семь назад кострами называли башни крепостей северо-западной Руси — новгородских и псковских. Ну, а пороки — тогдашние осадные камнеметы: требушеты и баллисты. Как выглядело в те времена их противостояние? Мы решили показать это на примере Изборска, одной из знаменитейших псковских крепостей

Сергей Сысоев

Бойницы средневековых крепостей порой кажутся расположенными бессистемно, но в действительности никаких случайностей в этом важнейшем вопросе зодчие не допускали. Сектора обстрела назначались исходя из требований местности и возможностей оружия; то и другое сейчас не всегда легко установить. При необходимости бойница могла быть ориентирована не прямо, а в нужную для обороны сторону. На фото- амбразура Никольской башни Порховской крепости (Новгородская республика, 1387 год). Приглядевшись, можно увидеть, что она «смотрит» в сторону.

Талавская башня, вид изнутри Видны характерной формы бойницы с камерами-печурами, характерные для укреплений «огнестрельной эпохи». Печуры давали достаточно места для размещения орудий. Кое-где данная конструкция появляется еще до пушек, но повсеместной становится с конца XIV века.

Стена с секретом Даже в хорошо изученных крепостях вроде Изборска есть свои загадки. Одна из них — бойница подошвенного боя, расположенная в западной стене крепости. Судя по форме, размерам и расположению на уровне земли, здесь должна была бы быть пушка. Однако перед нами стена 1330 года- до первых упоминаний артиллерии в русских летописях еще полвека. Быть позднейшим сооружением бойница не может — она заложена снаружи прикладкой конца XIV века, построенной для увеличения толщины стены, как раз ввиду появления пушек.

Москва, как известно, стоит на семи холмах одновременно. Изборску со времени основания случилось стоять на двух холмах последовательно. Первоначально крепость находилась на холме возле Городищенского озера, известном ныне как Труворово городище — в честь легендарного (скорее всего, вымышленного) брата Рюрика. Именно с ним связано первое летописное упоминание Изборска в 862 году: Трувор «сел» здесь на княжение. Расположение на холме, ограниченном крутыми склонами, делало возможным штурм крепости только с одной стороны, которая так и называлась — приступной. Другие стены крепости были, как легко догадаться, неприступными, так как находились вне досягаемости тогдашней осадной техники: камнеметам не хватало дальности, а таран было невозможно затащить вверх по склону. Мысовая архитектура преобладала в России до середины XV века и канула в Лету с развитием осадной артиллерии: пушечному ядру детали рельефа не мешали.

Раскопки конца XX века показали, однако, что укрепленное поселение существовало как минимум с начала VIII века, будучи одним из племенных центров кривичей. Примерно с XI века крепость стала каменной, со стеной трехметровой толщины, двумя воротами и дозорной башней на стрелке мыса- на стороне, противоположной приступной. Тем не менее уже впервой половине XIII века тогдашний Изборск был дважды взят немцами: в 1233 и 1240 годах. К тому времени холм стал еще и тесным: площадь городища на нем всего около 1000 м². Но выводы последовали только через 60 лет. В 1303 году была построена новая, тогда еще деревянная, крепость на Жеравьей (Журавлиной) горе, в 1,5 км на юго-восток от прежней. Еще через 27 лет присланная из Пскова бригада градодельцев во главе с посадником Шелогой заменила деревянную стену каменной.

Без башен

Грозно тянущиеся к небесам башни с шатрами и зубчатыми парапетами наверху кажутся неотъемлемой частью средневековой крепостной архитектуры. Но только кажутся. Фортификаторы Раннего Средневековья частенько обходились без них — одной стеной с боевым ходом наверху. Уровень осадной техники тогда позволял гарнизону вести себя достаточно пассивно, ограничиваясь фронтальным обстрелом штурмующего стену противника. Достаточным условием успеха было недопущение врага на стену, независимо от нанесенного ему урона.

Это в полной мере относится и к Руси: деревянные крепости домонгольской эпохи обычно имели лишь надвратную башню для защиты въезда, не ориентированную на фланкирующий огонь вдоль стены. Каменные крепости следовали этой традиции — впрочем, их тогда было немного.

Обратим внимание на форму стены в плане: местами она изогнута, на западном участке сильно. Поскольку при ее строительстве ведение фланкирующего огня не предполагалось, у посадника Шелоги не было нужды требовать от зодчих прямых линий. Они разместили стену исходя из рельефа — типичное решение той эпохи. Прямые прясла и башни на углах станут непременным атрибутом фортеций через полторы сотни лет — с наступлением огнестрельного века.

В Изборске 1303 года была, видимо, одна башня — Луковка, или Куковка, — расположенная, как и в граде-предшественнике, на стрелке мыса. Ее назначение многие годы остается предметом споров. Крепости с одной башней- довольно частое явление в те века, но башню чаще воздвигали на угрожаемом участке, чтобы иметь лучший обзор поля боя и возможность обстреливать противника сверху. Луковка стоит в самом защищенном месте крепости, слишком далеко от приступной стены и ворот, чтобы штурмующих можно было достать из лука или арбалета. Возможно, перед нами донжон — последнее прибежище защитников на случай, если враг ворвется в крепость, но такие сооружения для Руси не слишком типичны. Кроме того, если сейчас Луковка стоит внутри крепости (стена 1330 года обошла ее вокруг, заслонив часть бойниц нижнего яруса), то в «деревянный период» она явно была включена в стену. Об этом свидетельствуют заложенные еще в древности выходы, через которые когда-то можно было попасть со стены в башню и наоборот. Возможно, что главной функцией Луковки была дозорная: на ней и сейчас оборудована смотровая площадка, но опять же странно, что наблюдательный пункт расположен не там, откуда можно ждать штурма. К концу XIV века «впередсмотрящие» находились на построенной к тому времени башне Вышка, на западной оконечности крепости, что выглядит куда рациональнее. Но о Вышке и прочих башнях речь пойдет ниже.

Роль лестницы в истории

Эту примету старины не сразу и заметишь, а заметив, не сразу поймешь, чем эта куча камня была шесть веков назад. А перед нами, оказывается, лестница, ведущая на крепостную стену. Сооружение, совершенно обыденное в любом современном (да и тогдашнем) доме, для крепости не слишком типично: ведь ступеньки могут помочь не только защитникам подняться на стену, но и атакующим, занявшим стену или ее часть, спуститься вниз.

В крепостях более поздних эпох сообщение между стеной и поверхностью поддерживалось только через башни. К концу XV века «стандартом» стала башня, размыкающая боевой ход, так что перейти с одного участка стены на другой можно было лишь через башню, входы в которую при необходимости перекрывались. В Ивангороде (1492 год) градодельцы пошли еще дальше: там вход на ярус башни отделен от стены подъемным мостиком, и враг, ворвавшийся на стену, имеет все шансы там и остаться. А вот в Изборске таких премудростей никогда не было — его стены строились в «безбашенную эпоху», и каменная лестница осталась с той поры. Вполне может быть, что когда-то она была не одна.

Войти и умереть

Самым слабым местом крепости во все времена считались ворота. Действительно, что может быть проще — выбить дверь и войти? Защитников «двери» такой поворот событий, понятное дело, не устраивал. Жизнь своих оппонентов они старались усложнить и, елико возможно, сократить, покуда те ломились в гости. Чтобы сделать эту процедуру долгой и изобилующей неочевидными смыслами, во многих крепостях XIII—XV вв. еков архитектура входа была немного усложнена. Супостаты, прошедшие первые ворота, должны были затем пройти через захаб (иногда он назывался рукавом) — коридор между двумя стенами, как правило, перекрытый сверху и простреливаемый гостеприимными хозяевами со всех сторон. Для пущего веселья захабы иногда делали искривленными, перекрывали опускными решетками-герсами, да и вообще набор заготовленных для гостей сюрпризов ограничивался лишь фантазией хозяев. Призом для выживших была возможность вынести еще одни, последние, ворота. За ними дорогие гости могли, наконец, огрести хлеб-соль непосредственно от хозяев, но, насколько нам известно, этого так никто и не сделал.

Изборская крепость имеет два захаба — Никольский и Талавский; второй из них, много меньший по размерам, был, очевидно, дублером основного. От обоих сохранились лишь руины. По мере того как средневековый град терял военное значение, лишние стенки на входе превращались из фактора выживания в помеху проходу и проезду. Их не слишком берегли, да и масштабы конструкции способствовали разрушению: внешние стены захабов в Изборске имели толщину всего около метра — и это, пожалуй, единственное, что достоверно известно об их устройстве. Большинство историков предполагают, что шесть веков назад захаб был перекрыт сверху, а внешняя стена была не только тоньше, но и ниже, чтобы защитники крепости могли обстреливать врага поверх нее, — но эти предположения сейчас невозможно проверить.

Костры на холме

Грозные крепостные башни появились у стен Изборска во второй половине XIV века — примерно через полвека после самих стен. Изборск в этом смысле не исключение — примерно с этого времени башни становятся неотъемлемым элементом крепостной архитектуры по всей Руси. Очевидно, причиной было развитие осадной техники, сделавшее традиционное пассивное «сидение» за стенами бесперспективным занятием. Чтобы отразить хорошо оснащенного врага, требовалось господствовать над полем боя, а для этого стрелкам были необходимы лучшие позиции.

Свою роль сыграло и бурное развитие огнестрельной артиллерии. Под конец XIV века она еще не была действенным осадным оружием — сказывались малая мощность и трудности транспортировки, но уже повсеместно использовалась для защиты крепостей, а это требовало оборудованных позиций и хороших секторов обстрела. На немалую роль пушек указывает и усиление крепостных стен: на рубеже XIV—XV вв. еков толщина кладки была увеличена и достигла 4,5−5 м против первоначальных 2−2,5. Западная и южная стены Изборска

усиливались даже дважды, став трехслойными, наименее опасная северная — один раз. Похожие работы были проведены тогда на большинстве важнейших крепостей Новгорода и Пскова.

Башен постройки конца XIV века было шесть, одна из них, прикрывавшая среднюю часть Никольского захаба, до наших дней не дожила. Четыре башни сосредоточены на приступной стороне крепости и сильно выдвинуты вперед, примыкая к стене лишь тыльной стороной. Бойницы на ярусах расположены преимущественно в шахматном порядке, позволяя стрелять как вдоль стены, так и во фронт. В отличие от Луковки, исходно рассчитанной на круговую оборону, более поздние башни не имеют бойниц, обращенных внутрь крепости. Вход в башни был устроен с тыльной стороны.

Отдельно упомянем единственную в крепости бойницу подошвенного боя, устроенную непосредственно в стене на приступной стороне крепости. В последующие эпохи эта деталь получит широкое распространение, но для XIV—XV вв. еков была редкостью.

Проблема воды

Жеравья гора мало того что довольно высока, так еще и сложена из известняка. С одной стороны, это обстоятельство когда-то облегчило жизнь посаднику Шелоге и его людям — крепость стоит на природном камне как на фундаменте. С другой — в известняковом массиве сложно прорубить достаточно глубокий колодец. О бурении скважин в XIV веке тоже еще не слышали. Между тем в крепости должна быть вода, иначе осаждающим не понадобится ее штурмовать.

Проблема была решена устройством тайного хода от подножия южной стены вниз, до основания холма. В склоне холма была выкопана траншея с укрепленными стенами, спускающаяся вниз от Колокольной башни до родника у подножия холма. Затем ход был перекрыт сводом, закрыт дерном и замаскирован. Противнику (немцам) удалось найти его лишь однажды, в 1341 году, но крепость не была взята и тогда- осажденные пустили слух, что воды у них все равно вдоволь, и эта уловка сработала. Может показаться странным, что тайник не был обнаружен в последующие осады, но ведь в те времена не существовало GPS-навигаторов и баз данных, а архивы были устроены крайне незамысловато — видимо, ценная информация была попросту забыта.